Знаете? Иногда жизнь, это просто чей-то цирк, в котором ты есть только потому, что каким-то, без сомнения, магическим образом жив до сих пор. Тони ненавидел каждый день своей жизни с тех пор, кА случился проклятый акт. И эти душевные метания, сомнения, рвущие душу напополам, этот внутренний цензор, который до сих пор удушливо клубился внутри и проговаривал, взвешивал поступки на прав - не прав.
Он медленно вдохнул, выдохнул и вышел из машины, натягивая на лицо жизнерадостную улыбку. В ней было все и усталость, и отчаяние, и злость, и, даже ирония, в этой прекрасной улыбе. Тони умел держать лиц на публике, это в нем было втравленное, как штамп в золоте, кислотой выело, но оставило как напоминание о матери, о женщине, которая не умела выглядеть плохо, которая не знала что так возможно. Иногда он по ней безумно скучал, а вот сегодня, сегодня он не хотел бы даже вспоминать как она выглядит, но благотворительный центр ее имени не дремал и требовал заботы и усилий. Пеппер не справилась бы, умничка Пеппер, его золотая девочка, доверенное лицо, как не назови ее, а на мероприятие он прибыл один. И прикрываться было некем, журналистов уже была толпа и они только прибывали. Тони узнавал лица, камеры, марки, и даже мелькали знакомые запонки, не говоря уже о том, что гаджеты он тоже отслеживал.
Профессионально подмечал кто воспользовался инновациями Старка, а кто решил сэкономить и купил себе менее удобный Хаммер. Увы, бывали и такие, они-то, как правило, и задавали эти неудобные вопросы, из серии: «а с кем сейчас встречается мистер Старк», «на прошлое неделе Тони Старк был замечен…», «правда, что?» Он кивнул парочке знакомых, помахал рукой толпе фанатов, подметил очередных «зеленых», которые то и дело преследовали его, не смотря на закрытость проектов и засекреченность военных разработок. Впрочем, их он мог понять, пусть и с трудом, остальные все еще вызывали у него приступы раздражения.
В зале было прохладно, работали кондиционеры, воздух был чуть суховатый, на постаменте как обычно возвышалась бутылка с водой и несколько микрофонов. Внутренне он напрягся, оставалась самая сложная часть,  рассказать о новом благотворительном проекте, выдать его маркетинговые плюсы, попросить об участии, о всестороннем освещении. У него были все шансы привлечь к очередной проблеме массу народа, главное правильно ее осветить, не скатится в переругивания с очередным журналистом и не попасть в желтую прессу, он там и так был довольно известен. Тони усмехнулся и отряхнул рукава своего пиджака:
- Ну что ж господа, начнем…
Говорили ни долго, он выдержал основные нападки, тему военной промышленности, убийство животных и то, что еще там у них было на повестке дня. Он выдержал. Внутри все еще было натянуто, плохо, больно, как будто бы из сердца доставали кишки, и раскидывались ими, как серпантином на празднике. Только это не помогало, легче не становилось, легче не могло стать. Тони потер реактор, пытаясь как-то унять, ослабить внутреннее напряжение, но махнул на это рукой. Просто выслал подальше охрану и рванул к побережью, его больше не держал город, ничего в городе, его миссия сейчас была до безобразного проста, просто выживать, просто сделать еще один вдох и проглотить все то, что было скоплено изнутри. Он нахмурился, в его любимом месте, тайном, обожаемом с детства кто-то был или чужой мотоцикл ему только показался.
Нет, видимо нет.
Он вздрогнул и ускорил, было, шаг, а потом замер, задумавшись есть ли необходимость что-то еще говорить, что-то еще пытаться доказывать. Тони никогда ничего не боялся, для него не было запретов, для него были только свобода, много свободы и бескрайнее море возможностей. А сейчас он, стоя у чужого байка, пытался взвесить все за и против. Под руками была кожа седла, нагретая солнцем и Тони на какой-то момент выпал из реальности, вообразив что-то иное, что-то свое.
А потом показалась светлая макушка на горизонте и ему пришлось сделать шаг навстречу, нехотя, еле вырвавшись из ощущений.
- Привет, Стив.
И снова рывок, куда-то в солнечное сплетение, удар по затылку и то милосерднее. Тони даже не понял, как упал на колени и хрипло выдохнул. А потом он открыл зажмуренные глаза и ужаснулся. Перед глазами было бесконечное поле хлопка, то тут то там раздавались  острые, звонкие удары хлыста и ор надсмотрщика.
- Роджерс, просто скажи прямо, что не умеешь назначать свидания, не нужно таких доказательств.