Это были темные времена, когда в голове все спуталось, становилось не ясно где черное, а где белое. И Один не откликался на призывы своего сына, как будто не слышал, как будто было не кому слышать. Тор старался, очень старался, но Всеотец покинул его. Рукоятка Мьельнира холодила руку, то ли от того что на улице была странная погода, которая то и дело перемежалась дождями, то ли от того, что отклика так и не поступало. Он был богом Асгарда, могущественнейшего из миров, он был сыном Одина и Фригг, он был богом.
Что – то в голове снова замкнуло, заезженной пластинкой. Тор сам от себя начинал уставать. Хотя он не чувствовал ничего, что можно было бы обозначить этим словом. Ни усталости, ни жажды, ни желания сна. Он покорно выполнял просьбы своих друзей, людей к которым привык за свои пребывания в Асгарде, правда он больше не видел леди Наташи, но она всегда была сама по себе, больше ориентированная на то, чтобы не зависеть ни от кого.
Тор до сих пор с трудом мог поверить в то, что Капитан бежал и предал их. Это было так не похоже на него, на то, что он о нем помнил. Но было трудно не верить доказательствам и фактам. Он не мог не верить своим собственным глазам, которые говорили ему, что Стивен Роджерс не присоединился к ним в праведной войне за Мидгард. Стив Роджерс предпочел сбежать. И теперь задачей Тора, его почетной миссией было доставить его обратно, в темные переходы, к светлым кораблям, на которых проживали его друзья.
Тор выбрался из метро, на самом деле довольно шумное место и направился далее, красный плащ развевался на ветру, он не помнил своей иной одежды, не помнил своих других имен и не помнил времена, когда что-то в его жизни было иначе. Память все еще не говорила с ним, как будто кто-то вычеркнул всю жизнь до пробуждения, вычеркнул и скомкал листы истории, на которых она была написана. Скомкал так косо и криво, что Тор помнил себя, своих родителей, но не помнил ни поступков, ни причин. Молот, вот и все что было у него настоящего, рукоятка как обычно удобно лежала в ладони, напоминая о том, что в любой момент, он может обрушить на этот город всю силу стихии.
Он шел молча и целеустремленно. Говорили, что Стивен Роджерс часто мелькает в этом районе, Тор полагался на интуицию, которая вела его вперед. Он полагался на чутье, которое не позволит пройти мимо бывшего соратника и бывшего друга. Внутри было пусто, что-то подсказывало ему, что это не верный ход, что все не правильно, что чего-то в нем не хватает, но он отмахивался и шел вперед. Где-то там, за очередным поворотом, возможно есть Стивен Роджерс и тогда он убедит его вернуться.
Он остановился у дороги, пережидая момент, когда машины замрут. Можно было бы взлететь, но тогда он пропустит кого-то в толпе. Можно было бы распугать людей, но этот вариант ему не нравился, займет много сил, а результат будет тот же. Где-то в его голове был адрес Стивена, его квартира и номер дома, Тор бродил не просто так, он искал этот номер дома, сужая круг поиска постепенно.
То что его остановят, к тому же так нетривиально, в его планы не входило. Оставалось пройти пару кварталов и он выйдет на новый квадрат писка. Оставалось мало времени, Стивен нужен был сейчас, сегодня, а лучше вчера. Они были такие убедительные. Тор нахмурился и обернулся, леди, рыжеволосая, вцепилась в его плащ и не отходила от него. Не боялась. Он нахмурился еще сильнее и сжал молот в руках, сцепил зубы, и переждал пока в голове уляжется информация.
Он был Тором, богом из Асгарда. Он привык к тому, что его узнают на улицах, что дети тыкают в него пальцами, что взрослые его избегают, то ли опасаясь, то ли не находя причин заговорить с ним. Он привык относится к этому ровно, никак, ничего из того что происходило его не трогало.
Только рука леди из Мидгарда на его плаще.
Он думал что сможет ей чем-то помочь, как заведенная на определенное время программа.

«Кто ты такой?» ОН даже отступил на шаг, слова заметались по голове, пытаясь найти отклик. Он был Тором, он был богом, он был всем этим и чем-то большим. Внутри снова что-то работало не верно, не правильно. Он напрягся, у него была задача, своя цель, миссия. Она отвлекала. Она что-то бередила изнутри, что-то внутри вздрагивало и рушилось. Он попытался отступить еще на шаг, но не смог стронуться с места, как будто этот вопрос сломал и двигательные функции.
Не приходило ни ужаса, ни страха, никаких сильных эмоций. Не пришло и удивления. Он должен был ее знать? Он что-то должен про нее помнить? В голове все мешалось, информации было так много, что верная не находилась. Он ее не должен знать? Тогда почему она спрашивает? Цепочка в голове рушилась, логика действий не выстраивалась. Он так и замер напротив нее, молча, порываясь что-то ответить и забывая, что именно.
Она была красивой, это он отметил. Но мало ли их, красивых, Сиф тоже была красива, точнее она была прекрасна. Он все еще молчал. А казалось бы – это такой простой вопрос.
- Я Тор, сын Одина, - а вот эти слова уже находили отклик изнутри, слова превращались в ощущение собственной значимости. Вытаскивали наружу его силу, его воспоминания, которые были четкими и ясными, которые рассказывали ему полную историю, сына правителя Асгарда. И только нежные черты лица Фригг ускользали. Как будто бы ее никогда не было в его жизни, как будто воспоминания кто-то урезал.
Он вздрогнул.
Девушка рядом с ним неуловимо менялась, плыла и становилась еще притягательнее. Он почуял в ней опасность, только не понял какого рода. Возможно все мидградские женщины были таковы, его познания в отношении Мидграда были искажены или полностью исчезли. Он помнил, что должен был по приказу Одина прожить смертную жизнь и умереть здесь. Но может быть ему не удалось это выполнить? Может быть он был призван обратно в Асгард раньше и не успел ничего узнать? Воспоминания прыгали, Тор пытался ухватить их в своей голове. Хоть что-то, хоть какую-то деталь или идею. Не выходило.
Он мрачно выдернул плащ из ее рук. Он все еще был богом. Мьельнир давал уверенность в том, что он не ошибался на счет того, кем он был в действительности. Его холодная, на данный момент, рукоятка, спокойно лежала в руке, признавая в нем своего хозяина. Признавая в нем владельца. По легендам, молот был создан для Одина, молот был оружием Одина, и однажды Один передал его своему наследнику. Тор не помнил, не помнил как впервые коснулся рукоятки, как почувствовал мощь и силу своего оружия. Но он точно знал, что никто другой не поднимет молот. Что никто другой с ним просто не справится. Это было его доказательство. Его надежда и опора в мире, где его подводила собственная голова.
Он крепче сжал рукоять и все же сделал шаг назад. Газа девушки только что сияли яркой и томной зеленью, манили и даже были чуть с поволокой. А теперь в них раскрывалась бездна. Она менялась и, на одну секунду показалось, что мир меняется вместе с ней. Тор вздрогнул.
- Кто ты? – Это вырвалось случайно, как будто бы он не хотел, но изнутри что-то требовало уточнить. Требовало настойчиво, как будто он должен был знать и забыл. – Кто ты такая?
Голос звучал решительно и мрачно, Тор напрягся, готовый отражать атаку, если она вдруг произойдет. Внутри крепла уверенность, что это была не простая встреча, не просто женщина, и в этом мире ничего не было просто. Ничего.
Он крепче сжал молот в руках, готовый швырнуть его в нее, как только произойдет что-то, что заставит его атаковать. Она все еще была прекрасна, но теперь, теперь она ужасала. От нее веяло чем-то древним, мощным, может быть она тоже была одним из богов, может быть он должен был ее знать? В голове было пусто, слишком пусто, не хватало данных.