Первый раз про зомби Тана услышала в новостях, когда сидела в баре: ведущая, холеная девица лет двадцати пяти с большими круглыми глазами рассказывала про непонятных существ в количестве трех штук, вылезших из-под земли где-то в районе старого метро. Несколько штурмовых отрядов с тяжелым вооружением расстреливали их в течение пятнадцати минут, пока у подземных жителей просто не закончились ноги и руки для передвижения; суккуб, опрокинув в себя еще один "Секс на пляже", облизнула губы, в неоновом свете казавшиеся черными, и глубокомысленно хмыкнула. Что такое "тяжелое вооружение" она знать не знала, потому как отец таковым считал двуручные мечи и боевые топоры норманнского образца, тогда как смертные использовали какие-то неудобные в быту приспособления с пулями, но точно могла сказать, что против зомби самое действенное дело - заклятье упокоения. Мертвую плоть убить второй раз весьма проблематично, поэтому стреляй-не стреляй, а они так и будут ползти вперед, ведомые жаждой крови.
В прочем, потом ее забрал мужчина, имени которого Хеллстром даже не потрудилась запомнить, и на следующую ночь мысли о ходячих трупах надежно вылетели из рыжей головы, замененные куда более приятными образами. На утро, аккуратно стряхнув с постели легкую сероватую пыль, оставшуюся в качестве напоминания о том, что за все грехи рано или поздно приходит расплата, девушка завернулась в чужую рубашку и пошла на кухню пить кофе, не слишком интересуясь приличиями. Спрашивать разрешения воспользоваться его посудой у хозяина, чей дух уже нашел себе вечное пристанище на каком-то адском круге для смертных грешников, ей было попросту лень, да и мела для спиритического сеанса рядом не наблюдалось, поэтому суккуб просто вытащила из холодильника минеральную воду и включила кофеварку.
На плазму, задумчиво моргавшую на стене, Сатана обратила внимание совершенно случайно, но там снова показывали про мертвяков, на этот раз строя вокруг несчастных тел, уже уехавших в морг, но еще слегка подергивающхся, какие-то совершенно невероятные гипотезы про вирусы и химические реактивы, и демоница ощутила в себе укол любопытства. Нежити в преддвериях Ада, там, где солнца уже не бывало, но монотеистические земли еще не начинались, водилось столько, что из нее можно было бы мебель делать, и Данскер хорошо натаскал свою ученицу на некромантические ритуалы, вбив ей в голову простое правило: сами по себе трупы оживают очень редко. Либо их возвращал к жизни маг смерти - а этих странных существ, выворачивающих наизнанку все правила мироздания, не любили даже демоны, либо артефакт. И если колдун рыжей даром не сдался бы, то вот какая-нибудь волшебная побрякушка однозначно не помешала, и, подумав еще немного, Хеллстром пошла искать в пустой квартире какое-нибудь маленькое зеркало.
Последующие полчаса она с интересом разглядывала сквозь заговоренную поверхность место, откуда вылезли мертвецы, пытаясь понять, что же они вообще там забыли, но ничего примечательного ее опытный взгляд никак ни находил: ни заброшенной церкви, ни разрушенного склепа, ни каменного алтаря от каких-нибудь язычников, только стоял вечным укором закрытый наглухо спуск в метро, уже порядком облезший без капитального ремонта. Это было довольно необычно - и тем интересно, к тому же явно многообещающе. Как правило, простые зомби, поднятые магией, были тупы, как пробка, и годились только для простейшей работы из серии "перенести камень с этого места на другое", поэтому тот факт, что они нашли выход на поверхность, как-то не влезал в категории просто обыденного всплеска энергии. К тому же что они вообще делали в подземке? Людей Тана знала все еще не очень хорошо, но была абсолютно уверена, что для похорон своих павших они предпочитали какие-то другие места (хотя более разумным и безопасным делом вообще было бы их сжигать, потому что пепел восставать не умеет по определению, но до этой светлой мысли смертные почему-то никак не могли допилить, упустив ее из виду в начале средневековья). Сунув в карман сумки свою стекляшку, которая еще могла пригодиться, суккуб уже твердо знала, чем займется сегодня вечером.
Душа требовала приключений, и пятая точка с локализованным в ней шестым чувством активно соглашалась с этим предложением.
Около десяти часов вечера девушка с заплетенными в тугую косу рыжими волосами играючи прошла сквозь вялый кордон полицейских, просто отведя им глаза легким и ненавязчивым мороком, бесшумно проскользнула под желтую ленту, поправила пряжку на кожаном ремне своих джинсов и решительно полезла вниз. В прочем, на самом очевидном пути ее ждало разочарование: спуск в метро был накрепко заварен и на всякий случай еще привален несколькими бетонными блоками, так что, не умея ходить сквозь стены, там вряд ли можно было как-то пробраться. И не то, чтобы Хеллстром, проникавшая по долгу своего происхождения туда, где ее вообще никогда не хотели бы видеть, не умела, но ей было очень интересно посмотреть на ту дыру, из которой мертвяки вылезли сами, без чьей-то подсказки и прямого указания. Минут сорок она бродила по огороженной территории, старательно заглядывая под каждый камень и залезая в каждую щель, куда позволяли ее скромные параметры, пока наконец не нашла укромный лаз, очень удачно прикрытый с одной стороны ржавым фургончиком "Икаруса", уже лет тридцать как нашедшим здесь свою последнюю стоянку, а с другой - роскошным кустом терновника. Оглядевшись и убедившись, что наблюдает за ней пустыми глазами только большой серый голубь, девушка пригнулась, закрывая голову руками, чтобы шипы не оцарапали лицо (завлекать мужчин красными следами на щеках было довольно проблематично), и лаской скользнула внутрь, просачиваясь сквозь щель.
Внутри было темно, но Сатану, чьи глаза были человеческими последний раз примерно полвека назад, это обстоятельство мало интересовало: она видела мир таким, каким он был на самом деле, без всякого света: окрашенным в серовато-голубые тона и со светящимися клубками разноцветных энергий, наполнявших материю там, где она когда-то касалась живых. Девушка прищелкнула язычком, осматривая стены: судя по всему, она оказалась в конце тупикового тоннеля, вырытого под технические нужды, а ее путь лежал куда-то сильно ниже, к самому сердцу закрытой ветки. С другой стороны, это означало, что можно было прогуляться, и рыжая, покачавшись несколько секунд на пятках легких кожаных сапожек, решительно двинулась вниз, идя строго по центру темного коридора с перегоревшими лампами. Вырванные провода и погнутые рельсы только дополняли здешний антураж, выполненный в стиле всех тех фильмов-страшилок, которые смертные обожали смотреть по ночам, а потом пугаться каждой тени.
Минут через десять Хеллстром наткнулась на группу покачивающихся зомби, подвывавших от невыносимого напряжения: идти в горку им было крайне нелегко. Два трупа были относительно свежими, а вот третий выглядел так, как будто похоронили его пару лет назад, а потом жестоко подняли, отряхнули с морды чернозем и поставили на ноги. Суккуб ощутила легкий приступ жалости, глядя на то, как он, шатаясь, упорно идет к своей неведомой цели, словно какой-то неумелый кукольник упорно дергает его за ниточки, заставляя переставлять непокорные ходули.
- Что же вас подняло? Некромаг завелся в Нью-Йорке, что ли? Никогда бы не подумала, - спросила девушка с нотками глубочайшей задумчивости, причем не столько у нежити, которая ответить была по понятным причинам не в состоянии, а сама у себя, одновременно поднимая левую руку с раскрытой ладонью. - Силой, дарованной мне, отпускаю вас прочь из этого мира, порождения смерти, уходите в землю, из которой явились. Ваше тело - суть прах, ваша душа - суть пыль.
Заклятье было простеньким, одним из первых, которым научил рыжую демон, но эффективным, как каменный топор в руках неандертальца: закатив сохранившиеся каким-то неведомым капризом судьбы глаза, тела осели вниз, а спустя мгновение начали стремительно гнить, теряя кожу, кости и внутренние органы, что рассыпались в легкую серую пыль. Потянуло сладковатым запахом тлена, но Сатана, в число богатых душевных качеств которой брезгливость не входила по определению (она умерла где-то на моменте, когда ей приходилось есть падаль в качестве ритуальных жертв), даже не заметила этого скорбного обстоятельства. Присев на корточки рядом с горкой невесомых хлопьев, до недавнего времени бывших человеческой плотью, она провела над ними рукой, ища что-нибудь полезное, но ее тонкие пальцы захватили только пустоту. Ни костяных игл, ни металлических брошек, ни шипов не было, и это было странным: либо это было очень умелый темный колдун, либо это все же было дело не человеческих рук. Встав, Тана старательно отряхнула колени, сунула руки в карманы и прогулочным шагом двинулась дальше, словно все только что произошедшее было не более, чем обычной рутиной в ее скучной жизни.
В прочем, это было не так уж далеко от истины.

Присутствие чужого она почувствовала почти сразу, как вошла в тоннель, но не стала подавать вида. Во-первых, прятаться сейчас суккубу было не от кого, а во-вторых, это могло даже сыграть ей на пользу: мало ли, какая еще гадость из ночных кошмаров могла спрятаться в тяжелой темноте, так что лишняя пара рук не помешала бы. Даже если этот молчаливый наблюдатель не смог бы помочь боевыми навыками, его всегда можно было просто скормить чудищу, а самой быстро удрать на поверхность. Как правило, пути к отступлению у Таны не отличались повышенным альтруизмом.
Проявился ее молчаливый спутник только после первой явной демонстрации силы, заинтересовавшись составом бывших трупов, и девушка остановилась в паре метров от несостоявшейся могилы почивших в бозе мертвяков, терпеливо ожидая, пока он обнюхает и опробует на вкус пепел. В прочем, тот факт, что парень - а это был однозначно парень лет так на вид двадцати трех, вполне даже миловидный - не стал падать в обморок и не побрезговал даже облизнуть пальцы, сильно порадовал Хеллстром. Она терпеть не могла неженок, которые пугались любого писка или проявления адских сил. Повернув голову, рыжая пожала идеальными плечами с восхитительной небрежностью: после высококультурного детства на коленках у дьявола ее было крайне сложно удивить происходящим, поэтому обычно Сатана по отношению к любым событиям напоминала помесь танка с ледяной статуей имени себя.
Они происходили, и девушка просто принимала этот факт к сведению.
- Не знаю. Откуда-то снизу - больше-то неоткуда. Хотя они какие-то... Странные. Тела мертвые, как настоящие зомби, а магии в них совсем нет. Что ими двигает - непонятно. Тут столько всего интересного, - сообщила она крайне доверительным тоном.
Вот, например, вот этот замечательный молодой человек был ярким представителем этого "всего". Как существо изначально магическое, воспринимающее мир не столько на взгляд, сколько на его энергетическую составляющую, Хеллстром видела, что это не человек: другая аура, другой запах, все другое - и все какое-то странное. К любому демону или прочей гадости из иных измерений суккуб бы тоже вполне себе спокойно отнеслась, а некоторым еще бы и обрадовалась, как чему-то родному, знакомому в этом непостоянному пугающем мире смертных, которые наизобретали вокруг себя кучу непонятных вещей и отгородились с их помощью от реальности, но здесь было что-то другое. Не призрак, не одержимый, не демон или маг под личиной - вполне живое, совершенно не магическое, но явно не относящееся к человечеству, и это пробуждало в Тане сильнейшее, почти неконтролируемое любопытство. Она ничего не знала про инопланетные цивилизации, поскольку все ее интересы раннее были совершенно приземленными, и сейчас, пожалуй, даже не предполагала у себя в голове их существования. Не то, чтобы такой возможности не было вовсе: просто она была слишком далеко от самой девушки, и потому как-то не укладывалась в ее сознании. Подняв руку, суккуб задумчиво потерла переносицу кончиками пальцев.
Понятнее не стало.
Возможно, стоило спросить у незнакомца, что он тут делает, но на самом деле Хеллстром было не то, чтобы не интересно... Просто она вполне могла удовлетвориться тем, что видела: раз он идет куда-то, значит, ему туда надо, а то, что им оказалось по пути - ну просто, видимо, так совпало. Звезды на небе сошлись, Луна в Козероге и Марс в пятом доме: суккуб не слишком заботилась о каких-либо объяснениях своим или чужим поступкам. По крайне мере, тем, которые не приводили к постели. В те моменты, когда над ее головой не брала власть сущность демона похоти, рыжая была вовсе не опытной хищницей, готовой враз пожрать чужое и ценное, а любопытствующей девчонкой, которая знать не знала ничего о Земле и каждую новую вещь встречала с совершенным восторгом. Видимо, именно эта ее хваленая чувственность, являвшаяся инстинктом, и превращалась в такую потрясающую непосредственность.
- Меня Тана зовут. А ты... Кто? - девушка улыбнулась, демонстрируя еще одну очаровательную улыбку, и в зыбком сумраке на мгновение блеснули влажные белые зубы.
Она продолжала идти, легкими, бесшумными шагами отмеряя длинный рельсовый путь. Дважды им на встречу выползали еще несколько группок несчастных умертвий, пошатывающихся, подвывающих, больных своей жуткой судьбой быть запертыми между двумя мирами, и суккуб упокаивала их, мягко подняв руку. Ей было действительно жаль этих созданий, кто бы их не поднял, но вместе с тем она чувствовала укол легкого, неощутимого пока беспокойства: зомби было слишком много, неправильно много, и все они двигались с какой-то целью. Если бы это были создания некроманта, они бы двигались сплошным потоком, поднятые его волей и получившие вполне понятные иссохшему мозгу инструкции: передавать мертвым армиям приказы каким-то иным способом, кроме как орать в магический мегафон, никто пока не научился, ибо на все остальное они просто не реагировали. Может быть, та диктор в белом пиджаке была не так уж и не права, и это действительно были какие-то опыты? Когда-то давно Дедпул рассказывал на тот момент супруге свою историю, и Тана помнила, что он стал именно таким благодаря ученым - так почему бы им не научить ходить монстров Франкенштейна? Правда, непонятно было, зачем... Но смертные вообще многое делали "просто так", из какого-то чувства куража или дурацкого любопытства.
Или ради денег - они очень любили эти крашенные бумажки. В Аду тоже ходила своя валюта, но она была сделана из золота и серебра, и Сатана с трудом понимала, как можно соотнести вот этот зеленый портрет с тем, что на него можно было бы купить, потому что на самом деле это было просто кусочком бумаги. У драгоценного металла цена была видна, но как можно правильно оценить бывшее дерево с отпечатком со станка? По художественной ценности? Смутно все это было.
Девушка сдула со лба рыжую прядку, выбившуюся из косы, и остановилась на развилке. Одна шла прямо, а вторая изгибалась и, как казалось суккубу, уходила куда-то вниз. Задумчиво облизнув губы, демоница посмотрела на своего спутника, который по-прежнему шел рядом.
- Я пойду вниз, по левому тоннелю.  Думаю, что источник там, - сообщила она, не приглашая, а просто информируя о своем вполне однозначном намерении.
С другой стороны, Хеллстром явно не собиралась препятствовать юноше, оставляя полную свободу воли. Лично она была даже не против, если кто-то был бы с ней рядом во время этого странного путешествия на грани нормального, потому что иногда девушке требовалось кидаться в кого-нибудь эмоциями, а стены для этого благого дела подходили плохо: они слишком много молчали.

Суккуб не была уверена, что юноша говорит совсем правду, но в целом он не врал - или искренне верил в то, что говорил. Никакого особого изменения в эмоциональном фоне, который выглядел для нее как разноцветные поля вокруг каждого существа, темнеющие или светлеющие в зависимости от испытанных чувств, девушка не заметила. С другой стороны, вопрос в такой формулировке действительно давал богатый простор для фантазии, и это надо было еще сильно постараться, чтобы загнать отвечающего в возможность говорить только правду.
В прочем, рыжая никогда не собирала лишней информации об окружающих, которых видела первый раз в жизни; мало ли, какие секреты прячутся за улыбающимся симпатичным фасадом. Меньше знаешь - крепче спишь, как известно.
- Из насколько параллельной? - заинтересованно протянула она. - Асгард? Олимп? Серединные земли?
На адскую нежить юноша точно не тянул, так что об этом уточнять Сатана не стала. Не то, чтобы демоны мужского пола в Преисподней все были страшны, как смертный грех - как минимум, среди них встречались совершенно прекрасные инкубы, да и младшие бесы с симпатичными завитыми рогами были хоть и своеобразны, но очень милы, - просто своих родственников, независимо от степени близости, Хеллстром чуяла за километр. Последние пару недель они и вовсе предпочитали заводить с королевой близкое знакомство, пытаясь приложить ее молотом по черепу, да и пах этот Уолтер как-то совсем по-другому. В прочем, богом он тоже как-то не выглядел, но среди них встречались всякие забавные кровосмешения с великанами и людьми через прочие загадочные расы, так что тут всегда существовал шанс столкнуться с существом, уникальным в своем роде. Мало ли, на какое "лево" мог в свое время погулять его папа. Это вполне объясняло тот факт, что Сатана затруднялась с определением его биологической принадлежности - она могла быть просто единственной, хотя душа у молодого человека вполне даже присутствовала, живая и относительно здоровая. В нынешнее сложное время незапятнанные встречались только у святых, которых по определению было две калеки на весь земной шарик, так что эту можно было считать в некотором роде эталоном.
Буквально спустя мгновение суккуб ощутила чувство голода, поморщилась и больно ущипнула себя за руку, чуть повыше клейма. На некоторое время это отрезвляло, и неприятное ощущение пустоты в груди отступило прочь, уступая место банальному любопытству. "Интересно, что будет, если я его поцелую?" Вопрос был из разряда философски-бессмысленных и тем притягательных.
- Ну и зачем ученым поднимать мертвых? - недоуменно спросила девушка, перекидывая длинную рыжую косу на другое плечо. - Они же глупые, их нельзя научить работать. Да их вообще ничему нельзя научить! Раньше с ними хотя бы воевали некроманты, но сейчас это искусство как-то подзабылось, а ни для чего больше мертвяки в таком количестве не нужны. Или это они так пытаются воскрешать трупы к жизни? Опыт явно не удался.
Чем больше суккуб находилась в верхнем мире, тем больше уверялась в том, что усиленное техническое развитие человечеству не пошло на пользу. В средневековье, конечно, не было магазинов, где можно было купить отличное платье без всяких корсетов, но и науки, которая жаждет повторить божественный опыт, тоже особо не наблюдалось, и с точки зрения Сатаны второе было сильно приоритетнее. То есть, конечно, странные создания, которым вечно хотелось великих свершений, всегда встречались, и големы, эта насмешка над природой, появились не сами собой, а вполне даже после продолжительных мучений над лабораторными образцами и битья об стену светлыми головами алхимиков, но в целом ученые не рвались переиначивать законы мироздания. Хеллстром вообще не слишком жаловала тех, кто пытается нарушить ход времен: мертвое должно оставаться мертвым, и думать необходимо было о живых, которых, благо, на Земле очень даже хватало.
Однако что-то на самом краю сознания беспокоило рыжую. Во-первых, странное место выбрали эти таинственные гении, чтобы проводить свои эксперименты, а во-вторых, зачем они позволяли своим подопытным кроликам сбегать, если не с целью захватывать мир, как это обычно делали окончательно съехавшие с рельсов относительной адекватности личи? Запугать людей? Посмотреть, что будет? Просто не уследили? Каждый вариант, в принципе, был возможен, и каждый из них был как-то не слишком приятен при ближайшем рассмотрении. Чем дальше в лес, тем толще партизаны, право слово. Тана поймала себя на мысли, что перестала радоваться внезапно свалившейся на нее прогулке и начала относиться к перспективе встречи с неизвестными талантами настороженно: верный признак того, что ее интуиция, не донеся еще сигнал до мозга, уже уловила какую-то опасность. Вряд ли они смогли бы навредить дочери дьявола, которая в своей бурной юности насмотрелась на пейзажи с картин Босха в реальном времени, но все же это переставало быть приятной разминкой и знакомством со смертными.
Девушка чуть заметно нахмурилась.
- Лет с шести. В месте, где я росла, подобные зверушки водятся в изобилии, причем считаются едва ли не самыми милыми. Лучше только Цербер у Гадеса, который засыпает от звука дудочки, - пояснила Тана крайне доброжелательно.
По выражению лица суккуба было точно так же не понять, шутит она или говорит серьезно. Ну а что? Пришельцы, демоны - все одно и тоже, все нелюди со своими тараканами в головах. Однако от дальнейшей пикировки с новым знакомым Хеллстром отвлекло появление новых действующих персонажей на сцене, которые своим неожиданным появлением и чудным внешним видом внесли необходимое оживление. С интересом понаблюдав за тем, как юноша резво упрыгал в сторону сквозь толпу зомби, рыжая решительно начертила в воздухе большой знак, зависший в метре над землей.
- Замрите, - буднично приказала она.
Несколько секунд зомби дергались, словно заложенная в них программа противоречила вполне однозначной команде, подкрепленной стремительно замкнувшимся заклятьем повиновения, но магия все же победила, и мертвяки замерли, грустно подвывая в пространство. Та самая, мешающая сдвоенному мертвяку нога, конвульсивно дергаясь, явно собиралась оторваться от тела и ускакать на встречу с прекрасным, но мертвые связки и суставы все еще были достаточно крепкими, чтобы не давать конечности таких вольностей. Одернув задравшуюся на спине футболку, рыжая присела на корточки рядом с нелепым созданием, протянула руку и положила ему на лоб правой головы; из-под длинных пальцев с аккуратно выкрашенными ногтями заструился неприятный зеленоватый цвет, вызывавший ассоциации не то с болотом, не то с радиацией, и самой большой его странностью было то, что он вел себя подобно туману, свиваясь клубами и тут же распадаясь на легкие светящиеся хлопья.
- Ты помнишь свое имя? Кто тебя создал? - спросила Сатана с какой-то удивительной мягкостью в голосе. - Откуда ты идешь? Куда?
- Уоооооу, - жалобно простонал зомби, снова начиная подергиваться в эпилептическом припадке.
Он бы и рад был рассказать все, что знал, да вот беда - не знал он ничего, и даже такого понятия, как "знание", после своей физической смерти не предполагал. То вещество, которым его создавали, явно отличалось по действию от старой доброй формулы "восстань и иди куда-нибудь воооон туда", и разбудить центры мозга, отвечающие за связную речь, оказалось невозможно в принципе - по причине их явного отсутствия. Девушка задумчиво цокнула язычком. Души в теле тоже не было, но не было и следов того, что ее извлекали каким-то противоестественным способом (тогда бы она все равно осталась призраком болтаться где-то поблизости) - по крайней мере, экспериментировали явно над уже сильно и безнадежно мертвыми. Но где можно было незаметно откопать столько трупов и так же незаметно доставить их в закрытую подземку? Кто-то разворовал и унес с собой целое кладбище? Странный способ находить себе материал для работы.
- Да упокоится дух твой... - пробормотала Хеллстром, легко поднимаясь на ноги и сделала привычный жест ладонью. - Отпускаю вас прочь.
Вой перешел в тихий хрип, а вскоре и вовсе оборвался. Чуть повернув голову, она очаровательно улыбнулась своему спутнику, который все еще внимательно наблюдал за происходящим, отряхнула джинсы от сероватого пепла и легкой стремительной походкой нагнала юношу. Его военная хитрость из разряда "да как она это делает" была совершенно очевидной, но рыжей было не жалко - пусть смотрит. Некромантия не была семейной тайной, которую следовало тщательно оберегать от чужих глаз.
Они прошли еще с полкилометра, и вдруг рыжая поймала Уолтера за локоть и заставила его остановиться. По ее красивому лицу стремительно пробежали тени сменяющих друг друга эмоцией; девушка, хмурясь, прислушивалась к чему-то, внимательно вглядываясь в темноту, пока наконец не тряхнула головой.
- Там впереди много чего-то... Вполне живого, только не могу понять, чего, - она перешла на тихий, но отчетливый шепот. - На людей не похоже. Подойди ближе, наложу на нас морок. Что-то мне подсказывает, что обнимать нас и кормить ужином, как дорогих гостей, там никто не будет.